Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Физика»Содержание №12/2007

Н.Н.БАРАБАНОВ,
ОНМЦ ЦАО, г. Москва

О физике и о физиках – с улыбкой

М.А. рассказывает: «Ну вот, покончила она со своими делами и говорит голосом потише: “Я хотела бы поговорить с вами ещё о некотором деле. Видите ли, – тут она замолчала, наверное, посмотрела на мою спину, – ну, всё равно. Я размышляю вот о чём. Сейчас во многих ведомствах вводят форму, и это очень правильно. (В те годы это делалось по инициативе И.В.Сталина. – Н.Б.). А то, знаете, это как-то не впечатляет. Войдёшь на какое-нибудь совещание, и никто не знает, что ты академик. Как вы на это смотрите?”

Ну Сергей Иваныч и говорит совершенно серьёзно: “Знаете, я сам об этом думал. Вот при Петре I была уже разработана униформа для академиков. Я познакомился с ней: может, нам воспользоваться? Белые лосины и лиловый камзол – как вы это находите?” Она что-то прошипела и исчезла. Я чуть не умер от смеха – заткнул себе рот занавеской, а Сергей Иваныч хоть бы что! Только чуть улыбается. Вот человек!»

Вспоминает доктор физико-математических наук М.В.Незлин: «Я привёл Михаилу Александровичу пример А.И.Герцена, который в отличие от ряда других выдающихся людей прошлого, ответил отказом на вызов на дуэль (с поэтом Гервегом, о чём Герцен рассказывает в “Былом и думах”). И, поскольку у меня на лице появилась улыбка, Михаил Александрович довольно сурово спросил: “Что вы смеётесь?!”

– Я пытаюсь представить себе вашу дуэль с А.П. на пистолетах.

– ?!

– Мой “сценарий”: А.П. сразу стреляет в воздух, а вы долго целитесь в его широкий лоб, а затем бросаете пистолет и бежите обнимать друга детства. Именно так любимый вами Ю.Тынянов описал дуэль Пушкина и Кюхельбекера...

Мне показалось, что к концу этого разговора Михаил Александрович успокоился и, насколько я могу судить, больше не возвращался к этой теме».

Точно так же, как в истории с Мигдалом, стул был поставлен в центре зала с вызовом повторить позу Леонтовича. Никто не взялся за это, кроме... самого юбиляра!»

М.А.Леонтович. Дружеский шарж Л.А.Максимова

Несмотря на сильную занятость, Игорь Васильевич находил время для шуток. Однажды в министерстве проводилось совещание. Было уже 4 часа утра, а оно всё продолжалось. (Назначать ответственные совещания на ночное время в учреждениях при жизни Сталина было в порядке вещей, поскольку в стиле вождя было работать по ночам. – Н.Б.) Игорь Васильевич вышел в комнату секретариата и дал мне задание – сходить в буфет и принести побольше пробок от бутылок. Когда я принёс, он стал раскладывать их по карманам пальто совещавшихся, приговаривая: “Пусть у них дома посмотрят, чем они по ночам занимаются”. После этого в хорошем настроении он вернулся в зал заседаний».

Однажды мы с Игорем Васильевичем шли по берегу реки. Навстречу нам попался старичок, который принял Игоря Васильевича за священника и обратился к нему с вопросом:

– Батюшка, вы где служите?

– В каком смысле? – спросил Игорь Васильевич.

– Из Загорска или в Елоховской? – переспросил старик.

Игорь Васильевич, поняв, что его приняли за попа, решил пошутить, и ответил, что служит в Елоховской.

– Хорошая церковь, – оценил старик.

– Ничего, – поддержал его Игорь Васильевич.

– Там вид нужен, – продолжал старик. – Вид у вас замечательный, внушительный такой. А без виду в церкви трудно.

– Да, вид – он всем нужен. Меня за вид и назначили, – улыбнулся Курчатов.

– Нет, – ехидно посмотрел на Курчатова старик, – по виду не назначают. Вы, видать, умный. Вот и голос у вас громкий. Это хорошо. У нас в деревне поп Василий был. Так вот он тоже так служил, что на улице было слышно. Плохо только, несдержанный был, запойный. А как у вас с этим вопросом?

– Я сдержанный, – ответил Игорь Васильевич.

– Это хорошо, а то все попы пьют.

– А отчего же они пьют? – спросил Игорь Васильевич.

– Как отчего? От переживаний. Попробуй каждый день за людей переживать – запьёшь.

– Я тоже пробую, – сказал Игорь Васильевич.

– Что, пить?

– Нет, за людей переживать».

В послевоенные годы И.В.Курчатов неоднократно обещал сбрить свою бороду – после испытаний то атомной бомбы, то водородной, то после ещё какого-нибудь крупного научного или общественного события, но так и не сделал этого. Был случай, когда шутки ради его заместитель по институту, академик А.П.Александров, впоследствии президент АН СССР, подарил ему на день рождения огромную бритву, которую Курчатов положил в коллекцию своих любимых подарков. Бороду он всё равно не сбрил, но ответил Александрову подарком на день рождения не менее впечатляющим... роскошным пышным огненно-рыжим париком с буклями. Накануне дня рождения Анатолия Петровича, который собирался в это время на одну из наших баз, Игорь Васильевич написал письмо, положил его в коробку с париком и поехал к Анатолию Петровичу на Калужскую, где он тогда жил. Обсудив служебные дела, Игорь Васильевич передал Анатолию Петровичу «подарок» для начальника объекта и попросил его сразу его не отдавать, а выбрать момент, когда у него соберутся руководители, тогда и вручить. Так и было. Когда начальник объекта развернул коробку и прочитал записку, он с удовольствием поздравил Анатолия Петровича с днём рождения и вручил ему предназначенный подарок Игоря Васильевича. В письме, находившемся в коробке, была приписка: «При вскрытии использовать по назначению», – что Анатолий Петрович и сделал. Он надел парик, а когда пришёл в домик, где останавливался, будучи в командировках, женщина, работавшая там, сказала: «Вот что значит отпуск. Побыл там и такая шевелюра выросла!»

«...Году в 1960-м, я и мои молодые сотрудники были поставлены перед необходимостью решить сложную математическую задачу из гидродинамики классической жидкости. Без этого двигаться дальше в наших исследованиях было нельзя. Мы приехали из Тбилиси и обратились за помощью к московским теоретикам. Одни из них подвергли сомнению саму постановку такой задачи, другие сказали, что она очень сложна. Я обратился к Ландау.

– Как же, как же, – сказал он, – я приблизительно помню, что там должно получиться, но точной формулы я сейчас сказать не могу.

– А где об этом можно прочесть? – спросил я.

– Вы нигде не прочтёте, потому что эта задача никем не была решена.

– Так откуда же известно хотя бы приблизительно, каков должен быть ответ?

– Э, старое дело! Это было ещё в Казани во время эвакуации. У меня разболелся зуб, и мне пришлось долго сидеть в приёмной у врача. Мне было скучно, и я придумал себе эту же задачу и решил её на клочке бумаги.

– Решите теперь заново, – упрашивал я.

– Лень! – ответил Ландау, часто ссылавшийся на свою, в действительности не существовавшую, леность.

Задачу пришлось решать самим, и это пошло на пользу нашим теоретикам, так как она таила в себе много неожиданностей».

«Иногда я спрашивал (Л.Д.Ландау. – Н.Б.):

– Дау, почему вы так нетерпимы к чужим недостаткам и готовы сожрать человека живьем только за то, что он задал вам вопрос не в совсем продуманной форме?

– Что вы, Элевтерчик, – говорил Дау. – Я никогда и никого не обижаю, и я никогда никого не сожрал, я вовсе не язычник. Наоборот, я полон христианского смирения. Просто я выполняю свой долг христианина и защищаю науку от нападок на неё со стороны...

Тут я его перебивал, чтобы не услышать обидного слова в адрес моих товарищей, ибо я предполагал, что одно из таких слов вот-вот должно было сорваться с его уст.

– Ну вот уж и христианин, – говорил я, переводя разговор на его любимую тему. – Вы, как минимум, магометанин, потому что ваши взгляды на вопросы взаимоотношений с женщинами полностью разоблачают вас.

– Я не отрицаю, – возражал мне Дау, – что я красивист. Но это ещё не значит, что я магометанин. Зато вы типичный душист, и я вас за это презираю! Фу! Как можно быть душистом? Послушайте! – кричал он проходившим мимо. – У нас объявился новый душист, это Элевтер, который больше всего ценит в женщине душу вместо того, чтобы любить её за красоту. А ещё грузин! А ещё усы носит! Как вам не стыдно быть душистом?! – восклицал он театрализованным голосом.

Разговаривать на подобные темы он мог до бесконечности, притом был крупным теоретиком в этой области. Он изобрёл модуль города и подсчитал его для многих городов. Модуль Ландау – это отношение числа красивых женщин к общему числу женщин. Ходили слухи, что он записывал адреса и телефоны своих знакомых не в алфавитном порядке, а в порядке убывания красоты. А когда ему говорили об этом, он только хохотал, не отрицая обвинения...

Литература

1. Академик М.А.Леонтович. Учёный. Учитель. Гражданин. – М.: Наука, 2003.

2. Воспоминания об И.В.Курчатове. Отв. ред акад. А.П.Александров. – М.: Наука, 1988.

3. Э.Л.Андроникашвили. – Тбилиси: Ганатлеба, 1980.