Ю.П.Гайдуков, Н.П.Данилова, Н.П.Данилова,
МГУ им. М.В.Ломоносова, г. Москва

Цель: подготовка кадров и кадров для кадров…
К истории создания кафедры
физики низких температур физфака МГУ

В специальном выпуске журнала «Природа», посвященном 100-летию П.Л.Капицы, акад. А.С.Боровик-Романов в своих воспоминаниях пишет: «…Узнав, что существует кафедра физики низких температур, я решил направиться туда». «Туда» – это в Институт физических проблем (ИФП) АН СССР. Далее говорится о встрече с А.И.Шальниковым и П.Л.Капицей. Это единственное упоминание о кафедре физики низких температур физического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова. О том, что первым заведующим этой кафедрой был П.Л.Капица, с удивлением узнают многие её выпускники (даже выпуска 1952 г.!). А жаль. Ведь эта кафедра – первое в ряду значительных учебно-организационных деяний академика. Это «недоразумение» мы уже пытались разрешить в статье, опубликованной в журнале «Природа», в номере. посвященному академику А.И.Шальникову в связи с его 90-летием [1].

10 июня 1943 г. была полностью завершена реэвакуация физического факультета МГУ в Москву, и уже к концу этого года на факультете были созданы новые кафедры: низких температур (П.Л.Капица), физики жидкой оболочки (физики моря) (В.В.Шулейкин) и акустики (С.Н.Ржевкин).

18 августа 1943 г. декан физического факультета МГУ А.С.Предводителев пишет письмо директору только что возвратившегося из Казани Института физических проблем (ИФП) АН СССР, академику П.Л.Капице, одному из наиболее ярких физиков-экспериментаторов ХХ в., будущему лауреату Нобелевской премии:

«Глубокоуважаемый Пётр Леонидович!

Всесоюзный Комитет по делам высшей школы при СНК СССР поддержал ходатайство Московского государственного университета об учреждении при физическом факультете кафедры низких температур. Московский государственный университет и Совет физического факультета просит Вас возглавить кафедру и дать свои предложения, касающиеся организации этой кафедры, которая должна сыграть в Московском государственном университете выдающуюся роль в деле подготовки кадров и кадров для кадров.

Декан физического факультета МГУ
член-корреспондент АН СССР, профессор-доктор
А.С.Предводителев».

Капица согласился и с 1 октября 1943 г. был зачислен на должность заведующего кафедрой.

Но предысторию кафедры нужно начинать с 1937 г., когда на Воробьёвых горах, у Калужской заставы, было построено здание ИФП, закончен монтаж оборудования, полученного из Мондовской лаборатории (Англия), и пошли научные исследования. Академик Ю.В.Шарвин много лет спустя вспоминал: «В 1937 г., в год окончания школы, нам устроили экскурсию в ИФП... Необычный объект – отечественный вариант английской лаборатории плюс привилегированное поместье, только что возникший на окраине сталинской столицы среди старого дворянского парка… П.Л.Капица, окружённый своей командой, читал нам лекцию о низких температурах» [2, с. 94–106]. «Это был самый богатый и наилучшим способом обставленный институт в нашей стране», – вспоминал выпускник кафедры низких температур, д.ф.-м.н. Н.В.Заварицкий [2, с. 77–88].

Небольшое отступление. Институт был построен специально для академика П.Л.Капицы, который с 1921 г. работал в Кембридже (Великобритания) у Э.Резерфорда. Осенью 1934 г. развиваются известные драматические события в жизни П.Л.Капицы. (См. статья Рандошкина В.В. «П.Л.Капица» в «Физике» № 40, 42, 44/97).  Вот как описывает их референт П.Л.Капицы П.Е.Рубинин [2, с. 43–67]. В сентябре Капица, никогда не прерывавший научных связей со своими коллегами на родине, приехал в СССР для чтения лекций и проведения консультаций в Ленинграде, Москве и Харькове. Это был уже не первый его приезд. В последних числах сентября Капица должен был отплыть обратно, но 25 сентября ему сообщили, что на этот раз вернуться в Кембридж он не сможет и отныне будет работать в Советском Союзе. Аннулирует свой билет на пароход и А.И.Шальников, молодой сотрудник Института химической физики АН СССР (тогда находившегося в г. Ленинграде), которого П.Л.Капица пригласил к себе в лабораторию при Кембриджском университете: «...Я предполагаю, чтобы Вы по возвращении в Союз могли наладить и руководить аналогичной установкой здесь. (Речь идёт о гелиевом ожижителе, разработанном и построенном П.Л.Капицей в Мондовской лаборатории и давшем первые литры жидкого гелия в апреле 1934 г.). Я считаю, что Вам надо поработать по крайней мере год у нас, так как в более короткий срок трудно провести исследования как для Вас, так и для успешной научной работы».

2 ноября в своём ответе заместителю председателя СНК В.И.Межлауку на предложение продолжить свои научные исследования на родине Капица пишет: «…В Союзе, где технические ресурсы крайне загружены, многие материалы дефицитны, а главное, при отсутствии подготовленных помощников я не вижу возможности взять на себя ответственность за организацию исследований, аналогичных тем, над которыми я работал в Кембридже. Единственным способом это осуществить, как я уже говорил Вам, была бы посылка молодых учёных ко мне в лабораторию и постепенное переведение технического опыта из моей лаборатории в Кембридже в СССР». А.И.Шальников и должен был стать тем первым молодым учёным, который бы начал осуществлять «постепенное переведение технического опыта» из кембриджской лаборатории в СССР. Но, увы…

После длительных раздумий и переговоров в середине декабря 1934 г. П.Л.Капица наконец соглашается включиться в организацию работ АН в связи с её реорганизацией и переводом из Ленинграда в Москву. «Что же касается до <…> основных, чисто научных моих работ, которые я вёл в Кембриджском университете, – снова пишет Капица Межлауку, – то их продолжение в Союзе всецело зависит от возможности сооружения здесь в быстрейший срок такой лабораторной обстановки, которая была у меня в течение моих 13-летних усилий создана в Англии». 23 декабря было подписано постановление СНК СССР о строительстве в Москве Института физических проблем, 1 января П.Л.Капица был назначен и.о. директора, а 21 марта избран на должность директора Группой математики, физики и астрономии АН СССР. 30 ноября 1935 г. сенат Кембриджского университета по ходатайству Резерфорда даёт согласие на продажу СССР – для института Капицы – научного оборудования Мондовской лаборатории. Уже в середине декабря в ленинградский порт прибыли первые ящики с этим оборудованием, и примерно в это же время правительственная комиссия с оценкой «удовлетворительно» приняла здание лабораторного корпуса ИФП.

Весь этот тяжёлый для Капицы год рядом с ним был его первый научный помощник – А.И.Шальников. Когда было принято решение о строительстве института, Александр Иосифович, любимый ученик Н.Н.Семёнова, давнего друга П.Л.Капицы, оставаясь сотрудником Института химической физики, приехал в Москву, чтобы помочь в организации нового института, вместе с Капицей нашёл «территорию для того института, о котором Пётр Леонидович уж очень давно думал… В конце концов место было найдено, и мы приступили к дальнейшим действиям» [3]. В своих письмах к жене, Анне Алексеевне, Капица писал: «Хорошо помогает Шальников <…> молодёжь – на неё у меня вся надежда. Уже Ш[альников] проявляет себя хорошо, по крайней мере у него есть увлечение в работе, и его присутствие меня радует. Я бы очень ошибся, если бы мне не удалось подыскать человек 8 таких и с ними дружно работать. А всех остальных – к чёртовой матери!..» [2, с. 43–67]. Шальников стал первым научным сотрудником ИФП (старшим специалистом института) только в конце октября 1935 г., когда стало ясно, что научное оборудование Мондовской лаборатории англичанами будет продано. В декабре он выехал в Ленинград «встречать» это оборудование и «присматривать за тем, чтобы всё было выполнено технически грамотно и не бросали бы всё» (из письма Капицы к жене).

Научная работа в институте началась весной 1936 г. В 1938 г. начал работать ставший знаменитым научный семинар – «капичник». Тогда же по инициативе П.Л.Капицы, который всегда считал важным делом подготовку молодых научных кадров, в ИФП был организован первый в мире практикум по низким температурам, где студенты физфака МГУ могли знакомиться с методикой эксперимента в области гелиевых температур. Много лет спустя этот практикум послужил образцом для других вузов. Уникальность события состояла в том, что для работы практикума был необходим жидкий гелий, который в те времена получали лишь в нескольких лабораториях мира, да и то в очень малых количествах. Детандерный же ожижитель П.Л.Капицы позволял получать 4 л (!) жидкого гелия в час – по тем временам огромное количество, так что для научной работы и для работы практикума не было никаких затруднений. В то же время задачи практикума строились на основе физических явлений, суть которых ещё предстояло понять или фундаментальные закономерности которых ещё не были установлены. Так, например, в практикуме ИФП для студентов МФТИ до сих пор функционирует собранная А.И.Шальниковым установка по наблюдению проникновения магнитного поля в сверхпроводящий оловянный шар. Тогда эти исследования только начинались, открыть промежуточное сверхпроводящее состояние только предстояло. Недаром Ю.В.Шарвин назвал эту задачу «живучей», «изготовленной А.И.Шальниковым как прелюдия к циклу его исследований сверхпроводимости» [2, с. 94–106]. В организации практикума, кроме Шальникова, принимали самое активное участие П.Г.Стрелков и Н.А.Бриллиантов (научные сотрудники ИФП), подготовившие «Введение в физику низких температур» и описания задач. Практикум начал работать в 1938 г. и до сих пор работает в ИФп для студентов МФТИ. Тогда практикум работал два раза в неделю и состоял из восьми задач. Студенты физфака должны были сделать две задачи по выбору. Работали парами. В большем объёме работу выполняли научные сотрудники, проходившие стажировку или принятые на работу в институт.

В 1938 г. П.Л.Капица, А.И.Шальников, П.Г.Стрелков становятся профессорами физфака. С 1939 г. студенты кафедры молекулярных и тепловых явлений выполняют в ИФП первые дипломные работы, защиты которых проходят в 1940 г. Таким образом, в конце 30-х–начале 40-х гг. появилась база для создания кафедры физики низких температур МГУ, но начавшаяся война отодвинула это событие на три долгих года.

 

Пётр Леонидович Капица (в центре) с молодыми учёными во дворе ИФП (слева направо): А.И.Шальников (будущий академик), Н.А.Бриллиантов (будущий д.ф.-м.н.), П.Г.Стрелков (будущий чл.-корр. АН СССР), Д.Шёнберг (проф. Кембриджского университета), Н.Е.Алексеевский (будущий чл.-корр. АН СССР). 1938 г.

20 ноября 1943 г. по МГУ был издан приказ за № 315, по которому действительный член Академии наук СССР лауреат Сталинской премии Капица Петр Леонидович с 1 октября 1943 г. был зачислен на полставки «на должность профессора, зав. кафедрой низких температур физического факультета по научно-исследовательской работе, без педагогической нагрузки». Этим же приказом в штат факультета (на полставки) были зачислены сотрудники ИФП АН СССР А.И.Шальников (проф.), П.Г.Стрелков (проф.), Н.А.Бриллиантов (доц.), Л.Д.Ландау (проф.) и Е.М.Лифшиц (доц.); на полную ставку – сотрудник Научно-исследовательского института физики при МГУ И.А.Яковлев (доц.).

Тогда же на кафедру были приняты первые два студента 3-го курса. К выполнению дипломных работ в ИФП были допущены три студента 5-го курса с кафедры молекулярных и тепловых явлений (научные руководители – Н.А.Бриллиантов, С.Г.Стрелков и А.И.Шальников). Проф. Л.Д.Ландау и доц. Е.М.Лиф-шиц прочли им теоретический курс «Физика низких температур» по сокращенной программе (90 ч), а профессор П.Г.Стрелков – часть курса «Техника физического эксперимента в области низких температур» (24 ч). Лекции П.Г.Стрелкова слушали и студенты 4-го курса физического факультета, пожелавшие специализироваться по физике низких температур. Часть теоретического курса (36 ч) прочитал им И.М.Лифшиц.

К концу января 1944 г. было закончено восстановление спецпрактикума ИФП АН.

С первых дней создания кафедры её жизнь на долгие годы переплетается с жизнью А.И.Шальникова. Всю основную и организационную работу и заботу о студентах с момента появления их на кафедре до устройства на работу или в аспирантуру он взваливает на себя. Замечательный помощник был рядом с Капицей! И он так был ему необходим!

Вернёмся в 1943 г., когда была организована кафедра низких температур. Загруженность П.Л.Капицы работой поражает. Он – член Научно-технического совета при Уполномоченном Государственного комитета обороны (ГКО), ответственный редактор советского физического журнала на английском языке «Journal of Physics». С апреля 1943 г. на базе разработанной Капицей установки по производству жидкого кислорода в ИФП начинает работать Опытный завод. В Балашихе под руководством Капицы заканчивается строительство кислородного завода. Постановлением ГКО Капица назначен начальником Главного управления кислородной промышленности при СНК СССР (Главкислород). Появились заботы, связанные с только что завершившейся реэвакуацией в Москву института.

Но есть ещё одно очень важное для Капицы дело. Речь идёт о подготовке научных кадров, научной смены (помните: «молодежь – на неё у меня вся надежда…» [2, с. 43–67]). В это время ведущих физиков и математиков страны беспокоит положение, сложившееся на физическом факультете МГУ [4]. Между «университетскими» и «академическими» учёными уже на протяжении многих лет идёт «борьба», возникшая в коллективе научно-исследовательского института физики (НИИФ) при МГУ сразу после его возникновения ещё в 1922 г. [5]. И вот, несмотря на, казалось бы, «нечеловеческую» загруженность и на ряд негативных сторон жизни факультета, Капица соглашается возглавить кафедру. Отсюда напрашивается вывод: он надеется «оздоровить» физический факультет изнутри.

Начало 1944 г. Прошло всего полгода после того, как Капица согласился возглавить новую кафедру на факультете. И вот группа из 14 академиков (в том числе и Капица) обращается к председателю Комитета по высшей школе С.В.Кафтанову с письмом, в котором отмечает, что состояние Московского университета, который должен быть ведущей и образцовой школой для наших молодых учёных, вселяет беспокойство, что к работе в Московском университете должны быть по возможности привлечены наиболее выдающиеся учёные. 7 июля 1945 г. большое письмо с описанием положения дел на физическом факультете было направлено Г.В.Маленкову. В своей статье [4] П.Е.Рубинин делает вывод о том, что Пётр Леонидович, по-видимому, «взял на себя тогда функции организатора и координатора действий „академической физики”, направленных на оздоровление „физики университетской” (это терминология НИИФа)». Обращение с предложениями о реорганизации преподавания на физическом факультете МГУ и о смене руководства факультета было отправлено группой ведущих академиков и заместителю председателя СНК СССР В.М.Молотову. Никакого ответа на письмо не последовало.

И тогда Капица активно занялся проблемой создания независимого от университета высшего учебного заведения [4, 6]. 2 февраля 1946 г. он вместе с акад. А.С.Христиановичем и авиаконструктором С.А.Яковлевым обращается с письмом к Сталину с предложением создать в Москве Высшую физико-техническую школу. 10 марта 1946 г. Совнарком СССР принял постановление «Об организации физико-технической школы СССР», действующей на основаниях, подробно изложенных в записке группы учёных на имя Г.М.Маленкова от 23 октября 1945 г., в которой предлагалось создать особое учебное заведение «Московский физико-технический институт» на базе наших сильнейших научно-исследовательских институтов, среди которых упомянут Институт физических проблем АН СССР. В этой же записке предлагалось положить в основу организации МФТИ следующие принципы:

1. Специальный отбор по всей стране наиболее способной к научным исследованиям и талантливой молодёжи.
2. Привлечение в качестве преподавателей наиболее активных и талантливых учёных.
3. Специальные методы обучения, рассчитанные на максимальное развитие творческой инициативы и индивидуально приспособленные к особенностям каждого учащегося.

Вручение Нобелевской премии (диплома и золотой медали) Л.Д.Ландау в больнице Академии наук 10 декабря 1962 г. Слева направо: И.Е.Тамм, посол Швеции г. Р.Сульман, К.Ландау-Дробанцева, Л.Д.Ландау, М.В.Келдыш, П.Л.Капица, Н.Н.Семёнов

И вновь вернёмся к кафедре физики низких температур. Её можно считать первым шагом на пути к созданию МФТИ: дипломные работы выполнялись в первоклассном базовом научном институте, преподавателями были работающие научные сотрудники; теоретические курсы студентам читали Л.Д.Ландау и Е.И.Лифшиц; искусству эксперимента они учились у А.И.Шальникова, Е.И.Алексеевского, П.Г.Стрелкова и Н.А.Бриллиантова; курс техники низких температур студентам читали М.П.Малков и И.В.Данилов, разрабатывавшие в те годы в стенах ИФП новые гелиевые и азотные ожижители. Студенты кафедры учились и сдавали экзамены по индивидуальным планам. Физический практикум, который в предвоенные годы располагался в подвальном помещении, был перенесён в так называемый магнитный зал института – превосходное свободное и светлое помещение на первом этаже – лабораторию П.Л.Капицы с уникальным электротехническим оборудованием для генерации импульсных магнитных полей в сотни килоэрстед. Магнитный зал был чудесным местом. В него выходили двери других лабораторий, в которых допоздна шла непрерывная научная работа, и студенты ощущали себя включёнными в научную деятельность института. В зале часто происходили научные дискуссии, и студенты могли видеть жизнь научного коллектива в одном из лучших физических институтов страны, который, по словам выпускника кафедры конца 40-х гг., чл.-корр. РАН М.С.Хайкина, производил «сильнейшее впечатление истинного святилища науки – в нём необычно было всё: здание, оборудование лабораторий, преподаватели» [2, с. 16–22]. «Это был особый, прекрасный мир, о существовании которого мы, учась в университете, даже не подозревали», – вспоминает выпускница кафедры 1953 г. к.ф.-м.н. М.Н.Михеева [7].

Конечно, многие хотели попасть в ИФП на дипломную работу. «Можно ли мечтать о лучшем? – продолжает М.С.Хайкин. – Однако путь в институт лежал непременно через кабинет П.Л.Капицы: надо было пройти страшноватую процедуру „собеседования”, предмет которого никак не определялся; это была „проверка на реакцию”, но не экзамен в обычном смысле слова. В процедуре участвовали все научные сотрудники института – около десяти человек. Добросердечный А.И.[Шальников] помогал каждому из нас выдержать это трудное испытание, внося в беседу иронический оттенок». (Помните приведённый выше принцип специального отбора наиболее способной к научным исследованиям и талантливой молодёжи, положенный в основу организации МФТИ?)

В апреле 1946 г. на заседаниях правления новой Физико-технической школы СССР, были определены кафедры, заведующим кафедрой физики был назначен П.Л.Капица, а заместителем по его предложению был утверждён А.И.Шальников, которому было поручено руководство практикумом и лабораториями этой кафедры. Напрашивается вывод, что кафедру физики низких темпрератур МГУ в дальнейшем предполагалось перевести в Физико-техническую школу. Тогда же решили: «…Учитывая, что дальнейшая задержка в решении основных вопросов, связанных с организацией школы, грозит срывом занятий в этом году, просить С.В.Кафтанова от имени правления снестись с правительством и просить ускорить решение этих вопросов».

Началось противостояние сторонников и противников независимой школы. В то же время активизируются и другие оппоненты П.Л.Капицы, на основе «экспертизы» которых готовится постановление Совмина СССР, которое Сталин подписал 17 августа 1946 г. Этим постановлением Капица освобождается от должности начальника Главкислорода и от должности директора ИФП. 25 ноября, через девять месяцев после правительственного решения о создании Высшей физико-технической школы, было принято новое постановление Совмина СССР «О мероприятиях по подготовке высококвалифицированных специалистов по важнейшим разделам современной физики», в котором говорилось об организации физико-технического факультета МГУ с сохранением, правда, всех основополагающих принципов работы, сформулированных Капицей. И хотя первый набор студентов на физико-технический факультет начал занятия только 1 сентября 1947 г., а в в Московский физико-технический институт этот факультет был преобразован лишь 1 сентября 1951 г., днём рождения Физтеха считается 25 ноября 1946 г.

После того как в августе 1946 г. П.Л.Капица был снят с должности директора ИФП и с других основных должностей, директором ИФП был назначен академик А.П.Александров. Изменяется тематика научной работы (основной становится работа над атомным проектом. См. статьи в «Физике»: А.Б.Колдобский «Советский атомный проект. История создания атомной бомбы». № 28, 31/98; «Создание термоядерного оружия в СССР. Второй этап ядерной гонки». № 29/99; Барабанов Н.Н. «А.П.Александров». № 6/03. – Ред.), штат института увеличивается в десятки раз, уплотняются лабораторные помещения. Магнитный зал буквально заставляется работающими установками. В институте появляются студенты ядерного отделения физфака. Капица, ещё не освобождённый от заведования кафедрой (это произойдёт 22 мая 1947 г.), уже не имеет возможности влиять на её жизнь. Но кафедра не гибнет и даже сохраняет стиль работы. Это связано с тем, что Александров, несмотря на предписание свыше «закрыть», выделяет прежнюю тематику института в отдельную низкотемпературную лабораторию и назначает Шальникова её заведующим. В результате студенты кафедры низких температур физического факультета МГУ могут продолжать выполнять свои дипломные работы в ИФП. Шальников фактически исполняет и обязанности заведующего кафедрой, но официально назначается на эту должность лишь в 1950 г.

10 апреля 1947 г., когда уже стало ясно, что физико-технический факультет «состоится», П.Л.Капица подаёт заявление на имя ректора МГУ И.С.Галкина с просьбой считать его «кандидатом на конкурсе заведующего кафедрой общей физики физико-технического факультета МГУ». В сентябре–ноябре 1947 г. были изданы приказы ректора МГУ о зачислениях по физико-техническому факультету. На должность заведующего кафедрой общей физики с 1 сентября 1947 г. был зачислен академик Пётр Леонидович Капица. В приказе от 29 ноября сказано: «Профессора кафедры низких температур физического факультета Шальникова Александра Иосифовича числить с 1 июня с.г. в штате физико-технического факультета на должности профессора кафедры общей физики указанного факультета <...> с сохранением его в должности профессора физического факультета без дополнительной оплаты». Среди других назначений отметим зачисление девяти выпускников кафедры на должности ассистентов. Таким образом, среди преподавателей нового факультета – выпускники кафедры физики низких температур физфака МГУ. Задача подготовки «кадров для кадров» была решена!

На Нобелевском приёме: академик П.Л.Капица с королевой Швеции Сильвией, 1978 г. Профессор заложил основы кафедры физики низких температур

28 декабря 1949 г. П.Л.Капица получает письмо от проректора МГУ академика С.А.Христиановича, в котором, в частности, говорится: «На физико-техническом факультете Московского государственного университета и в Академии наук СССР, где вы работаете, состоялись торжественные собрания и сессии, посвящённые семидесятилетию товарища Сталина. Вы не присутствовали ни на одном из них. Это вызывает крайнее недоумение нашей научной общественности, и мы не можем найти этому поступку никакого удовлетворительного объяснения. Согласитесь, что нельзя доверять воспитание научной молодёжи лицу, которое демонстративно противопоставляет себя нашему народу» [8, с. 434].

На Нобелевском банкете: академик А.А.Абрикосов со шведской принцессой Мадлен, 2003г. Профессор читал лекции студентам на кафедре физики низких температур

Нобелевский диплом академика А.А.Абрикосова

Нобелевский лауреат академик В.Л.Гинзбург со своей женой Н.И.Гинзбург, 2003 г. Хотя профессор не читал лекции на кафедре низких температур, зато там работала его супруга

24 января 1950 г. в соответствии с приказом министра высшего образования СССР Пётр Леонидович был освобождён от работы в МГУ с формулировкой: «За отсутствием педагогической нагрузки» (хотя в это время Капица попеременно с Ландау читал на физико-техническом факультете курс общей физики). Ректор МГУ академик А.Н.Несмеянов 6 февраля сообщил Капице, что «в связи с необходимостью упорядочения подготовки физиков в университете и устранения параллелизма, дальнейшее руководство преподаванием по общей физике поручено кафедре общей физики № 1 физического факультета Московского университета» [8, с. 437].

В начале 50-х гг. на Ленинских горах началось строительство новых зданий университета. На Шальникова приказом ректора было возложено руководство строительством Криогенного корпуса и станции по ожижению азота, предназначенных для снабжения жидкими гелием и азотом всех факультетов. Шальников задумывает сделать Корпус основной базой своей кафедры – в ИФП было уже так тесно, что дипломнику с трудом удавалось найти рабочее место. Опыт у Шальникова был, ведь он вместе с Капицей создавал ИФП. Вот фрагмент заметки об этом периоде, написанной с большим юмором и теплотой к 60-летию А.И.Шальникова проф. А.Б.Фрадковым, который вместе с д.т.н. И.Б.Даниловым принимал непосредственное участие в монтаже оборудования криогенного корпуса: «Как сумел Александр Иосифович убедить университетское начальство, что для кафедры физики низких температур нужен отдельный корпус, является для меня тайной, и само строительство принадлежит к числу деяний, невозможных для обычного человека. В отличие от других завкафедрами, которые спокойно ждали, что им дадут строители, Александр Иосифович вникал во все детали (от пробы грунта до штепсельных разъёмов), наводя своими требованиями страх на проектировщиков и непрерывно показывая им, что они ничего не понимают, ничего не умеют и всё делают наоборот.

Самое удивительное, что иногда ему удавалось настоять на своём и исправить недостатки проекта. Большую роль, как мне кажется, сыграло то, что строившие корпус заключённые считали Шальникова “своим”, выходцем из “правонарушителей”, по недоразумению гуляющим на свободе, и делали всё, как он хотел, а не как приказывало начальство.

Чтобы поддержать свой авторитет, начальству пришлось заменить заключённых обычными строителями, с которыми Шальникову справляться было труднее. Этим и объясняются некоторые ляпсусы в строительстве корпуса, оставшиеся как памятники безуспешной борьбы здравого смысла с практической бюрократией. Но одно можно утверждать, что здание корпуса было построено на нервах, “крови” и “костях” Шальникова, и ни один объект не доставлял начальству столько забот из-за беспокойного характера А.И.»

В 1955 г. криогенный корпус был введён в действие. В июне – пробный пуск гелиевого ожижителя, с сентября началось регулярное снабжение жидким гелием. В это время идёт монтаж спецпрактикума, в лабораториях появляются первые сотрудники. В декабре спецпрактикум начинает работать. Задачи для него ставили Н.А.Бриллиантов и молодые сотрудники сотрудники кафедры: Н.Б.Брандт, М.О.Кострюкова, Е.А.Свистова, И.П.Хухарева и Н.И.Гинзбург, причём сначала они собирали установки в магнитном зале ИФП, проверяли их и затем переносили в Корпус на Ленинских горах.

Криогенный корпус, в котором воплотились многие идеи и желания Шальникова, становится небольшим, очень уютным и хорошо приспособленным для научной работы институтом, в который из ИФП была перенесена вся научная и учебная деятельность сотрудников кафедры, аспирантов и дипломников.

Лекции студентам читали сотрудники ИФП и ФИАН, зачисленные в штат физического факультета на полставки, профессора Н.Е.Алексеевский, А.Б.Фрадков и И.Б.Да-нилов, доцент (будущий лауреат Нобелевской премии) А.А.Абрикосов. Рабочие места в Корпусе были и у сотрудников с других кафедр факультета, для проведения научных исследований которых был необходим жидкий гелий. А.И.Шальников со своими сотрудниками и аспирантами развернул целый ряд работ в новых перспективных направлениях. Это первые исследования полупроводников при гелиевых температурах, исследование сверхпроводимости образцов малых размеров, получение сверхсильных импульсных магнитных полей, получение и измерение сверхвысокого вакуума. Именно тогда ассистент, выпускник кафедры 1951 г., Н.Б.Брандт, человек разносторонних научных интересов, яркий и талантливый физик-экспериментатор, уже в те годы блестящий лектор, будущий глава научной школы, подготовивший более 70 кандидатов и 18 докторов наук, и будущий заведующий кафедрой (1970–1996 гг.), начал свои пионерские работы по исследованию веществ в экстремальных условиях (сверхнизкие температуры, сверхвысокие давления, сверхсильные магнитные поля). Работы, проводимые на кафедре, становятся широко известными и признанными в научной среде страны и за рубежом. Многие экспериментальные результаты вошли в монографии, учебники, обзоры и специальную литературу.

Главной задачей кафедры была подготовка физиков-экспериментаторов, работающих в области низких и сверхнизких температур (с 1943 г. по 1970 г. кафедра выпустила только двух теоретиков – это ученики А.А.Абрикосова; первого из них, ныне профессора Л.А.Фальковского, на защите дипломной работы в декабре 1959 г. Александр Иосифович назвал «гадким утёнком», который должен превратиться в «прекрасного лебедя», и не ошибся). Как отбирались студенты, поступающие на кафедру? Да никак! Заинтересовавшись кафедрой понаслышке или по совету старших («там зав. кафедрой – порядочный человек», «там хорошо учат»), студент появлялся в вестибюле ИФП (позднее в холле Криогенного Корпуса). Очень быстро перед ним возникал А.И.Шальников. Происходила стремительная беседа, задавалось несколько элементарных вопросов, очевидно, для того, чтобы убедиться, что студент не является полным идиотом, и выяснить, что он умеет делать руками. Этим дело и ограничивалось. Студент принимался на кафедру. Лёгкому поступлению способствовали два момента. Первое (не главное) – желающих в те годы было немного, т.к. студентов долгое время привлекали другие специальности: радио-, тепло- и ядерная физика. Второе – А.И.Шальников придерживался здравой точки зрения, что оценить экспериментальные способности студента в короткой беседе нельзя. Как-то во время беседы со студентами А.И.Шальникова его спросили, кем он посоветует быть: экспериментатором или теоретиком? Он ответил: «Если вы ничего не умеете делать и у вас всё валится из рук, тогда идите в теоретики». Зная А.И., трудно сказать, была ли это только шутка. Поэтому принимались практически все желающие. Если их число существенно превышало квоту, то список ограничивался первыми изъявившими желание.

Перебирая дальнейшие судьбы людей, окончивших кафедру, можно было бы заключить, что подход Александра Иосифовича к приёму студентов давал замечательный результат. Но это не верный вывод. Просто «отбор» никак не влиял на результат. Становление физика-экспериментатора происходило в процессе учёбы и работы в стенах ИФП и Криогенного корпуса. Именно стиль и высокое качество исследований служили в будущем прочным фундаментом специалисту. А сколько воспоминаний написано выпускниками кафедры о знаменитом семинаре Шальникова, на котором каждый из студентов должен был доложить содержание одной из экспериментальных работ, выбранных А.И. из разных физических журналов (как правило, на английском языке). Доклад растягивался на несколько занятий. Вот как вспоминал об этом акад. А.С.Боровик-Романов [2, с. 152–156]: «Одним из наиболее ярких впечатлений тех лет был студенческий реферативный семинар, который вёл А.И. <…> Казалось бы, такое обычное дело, но А.И. сумел превратить его в фантастически увлекательный дискуссионный клуб. <…> При обсуждении разных тонкостей среди участников возникали отчаянные споры, которые А.И. с довольной улыбкой умело возбуждал и поддерживал своими часто ехидными репликами. Так А.И. учил нас вникать во все экспериментальные трудности, от умения преодолевать которые обычно и зависит успех физического эксперимента. В решении таких задач А.И. был непревзойденным мастером. <…> Умение заразить слушателей азартом познания, критический ум, большое чувство юмора, личное обаяние – всё это делало А.И. замечательным педагогом, а его семинар необычайно увлекательным». «Слава об интересных и живых <…> занятиях семинара быстро распространилась, и число его постоянных участников оказалось в несколько раз больше, чем число дипломников ИФП» (чл.-корр. М.С.Хайкин [2, с. 116–121]). «Остановлюсь на уникальном явлении, связанном с именем Александра Иосифовича, – его учебном семинаре. <…> Так начал формироваться не школьный, а профессиональный подход к чтению статей и книг по специальности. <…> Так мы начинали знакомиться с настоящей, не школьной физикой” (к.ф.-м.н. Б.К.Севастьянов [2, с. 136–152]). Такой семинар мог вести лишь человек, не только блестяще владеющий и любящий технику эксперимента, но и необычайно тонко чувствующий физическую природу исследуемых явлений. Эти качества он стремился развить и у студентов. Велико было и влияние высокой нравственности взглядов Александра Иосифовича: безоглядная научная честность и требовательность, преданность науке. Многие из окончивших кафедру стали докторами и кандидатами наук, есть среди них академики и члены-корреспонденты, лауреаты Государственной и Ломоносовской премий, премии Президиума АН СССР. Но, пожалуй, главным было то, что марка «выпускника кафедры Шальникова» высоко ценилась.

В годы строительства Корпуса П.Л.Капица жил у себя на даче на Николиной Горе и в небольшой домашней лаборатории («избе физических проблем») проводил исследования в области больших мощностей и физики плазмы. 28 января 1955 г. он возвращается в ИФП на должность директора и в широком масштабе продолжает работы, начатые на Николиной Горе. В 1956 г. в Физтехе он организует кафедру физики и техники низких температур, заведующим которой он оставался до последних дней своей жизни (до 1984 г.).

В 1970 г. А.И.Шальникову исполнилось 65 лет. В то время этот возраст в МГУ был предельным для заведования кафедрой. Конечно, известность члена-корреспондента АН СССР А.И.Шальникова (академиком он стал в 1979 г.) и уважение к нему ректора И.Г.Петровского помогли бы обойти эту формальность. Но это было невозможно для Александра Иосифовича – надо знать его принципиальность и щепетильность. Для А.И. это было очень тяжёлое время. Горечь расставания с кафедрой, лишь притупившаяся с годами, оставалась в его душе до последних дней. Теперь его дипломниками были только студенты Физтеха.

Такова история возникновения двух кафедр физики низких температур, у истоков которых стояли П.Л.Капица и А.И.Шальников. «Базой» одной из них – «кафедры Капицы» в МФТИ – стал Институт физических проблем. «Базой» другой – «кафедры Шальникова» на физическом факультете – криогенный корпус МГУ.

Литература

1. Брандт Н.Б., Гайдуков Ю.П., Данилова Н.П. Кафедра. – Природа, 1995, № 4.
2. Александр Иосифович Шальников. Очерки, воспоминания, материалы. – С.-Пб.: Наука, 1992.
3. Шальников А.И. Институт физических проблем АН СССР» – УФН, 1937, т. 18, вып. 3.
4. Рубинин П.Е. Фок и Капица. – Природа, 1993. № 10.
5. Андреев А.В. Физики не шутят. Страницы социальной истории Научно-исследовательского института физики при МГУ (1922–1954). – М.: Прогресс-традиция, 2000.
6. Карлов Н.В. О тех, «которых ожидает отечество от недр своих», или О Московском физтехе. – Природа, 1994, № 4.
7. Михеева М.Н. Когда мы были молодыми: В кн. «Портрет экспериментатора: Николай Евгеньевич Алексеевский». – М.: Academia, 1996.
8. Жизнь П.Л.Капицы в письмах и документах: В кн. «Пётр Леонидович Капица. Воспоминания, письма, документы». – М.: Наука, 1994.