«Нейтронная бомба наоборот»,
или Поговорим о радиационном терроризме

Одним из наиболее опасных противоречий современного мира является уже сейчас огромный и постоянно увеличивающийся разрыв между степенью развития технологий, с одной стороны, и уровнем культуры, морали и нравственности значительных масс людей – с другой. В мутных глубинах этого противоречия начинают прорисовываться контуры чудовища, уже сейчас то там, то здесь оставляющего свой страшный след, а в будущем способного реально угрожать самому существованию человечества. Имя ему – технологический терроризм, и потенциально опаснейшими его видами могут стать изуродованные кривыми зеркалами людского невежества и общественного несовершенства последствия прорыва человеческого разума к сокровенным тайнам строения материи. Это – ядерный и радиационный терроризм.

Понятие радиационный терроризм (РТ) в российских СМИ почти не встречается, да и по существу эта проблема обсуждается сравнительно редко. А зря – здесь в очередной раз наблюдается очевидное несоответствие степени реальной опасности явления и общественного внимания к нему. Куда чаще встречающееся понятие ядерный терроризм (его мы уже обсуждали, см. № 28/2000) предполагает похищение либо самостоятельное изготовление отдельными лицами или негосударственными организациями ядерного взрывного устройства с последующей угрозой его применения в террористических целях. Ключевым элементом здесь является обладание необходимым количеством делящегося (расщепляющегося) материала – отдельно или в конструкции готового изделия, реально – высокообогащенного урана и/или плутония-239. При этом собственная радиоактивность этих материалов не играет никакой роли. И автор убежден, что реальная опасность ядерного терроризма в такой постановке проблемы ничтожна, особенно в сравнении с размахом информационной и политической шумихи вокруг нее.

В случае же с РТ, за единственным исключением (плутоний-239 оружейной чистоты), речь идет о веществах и материалах абсолютно непригодных для создания ядерных взрывных устройств («бомбы») – непригодных не по технологическим, а по фундаментальным физическим причинам. РТ основан на угрозе использования некоторых веществ для нанесения физического и/или экономического ущерба за счет их способности испускать неощутимое органами чувств человека, но опасное для жизни и здоровья в значительных дозах ионизирующее излучение.

Эффективность террористического использования радиационного оружия* зависит от целого ряда обстоятельств – в первую очередь физических и биохимических свойств радиационных материалов, способов их получения и применения в современных технологиях, а также возможности несанкционированного распространения. Степень же радиационной опасности таких материалов количественно характеризуется рядом нормативов, учитывающих как физические, так и биохимические их свойства: для внутреннего облучения – предельно-допустимые концентрации в воде и воздухе и предельно-допустимые поступления в организм, для внешнего – предельно-допустимая мощность дозы облучения и предельно-допустимая плотность загрязнения поверхностей. Все эти нормативы принимаются в соответствии с рекомендациями Международной комиссии по радиационной защите и имеют силу закона. Как мы увидим, это обстоятельство играет чрезвычайно существенную роль при оценке ситуационных сценариев РТ.

Эту оценку следует начать с важнейшего предварительного замечания. Именно: вплоть до настоящего времени достоверно не зафиксировано ни одного случая РТ (как, впрочем, и ядерного), и речь идет лишь об угрозах его реализации, каждая из которых вызывает почти всеобщий страх и озабоченность. В этом смысле их следует рассматривать не только в качестве угроз как таковых, но как неотъемлемую часть тактики террористических акций в целом, как разновидность психологического терроризма, теснейшим образом связанного с терроризмом технологическим. Классический пример – случай с так называемыми «контейнерами Басаева», связанный с находкой, по предварительному оповещению (что очень существенно), в Измайловском лесопарке г. Москвы защитного контейнера с небольшим, не представляющим реальной опасности количеством цезия-137. Несомненно, главным в этой истории был не радиационный материал как таковой, а угроза его террористического применения.

Современное общество, включая его руководящие и информационные структуры, в этом случае (и подобных ему) проявило и проявляет не только резонную озабоченность, но и элементы откровенной паники (что и лежит в основе тактики террористов). Такую отрадную для них и прискорбную для общества неадекватность можно было, впрочем, ожидать – с учетом отмеченной выше массовой некомпетентности и как cлeдcтвие отсутствия обоснованных рекомендаций по ответным действиям в подобных ситуациях. Однако главные корни такой реакции лежат гораздо глубже и имеют в первооснове искаженную временем и обстоятельствами общественную память о реальных ядерных и радиационных катастрофах, не имевших, разумеется, никакой связи с РТ, – начиная с Хиросимы и кончая Чернобылем. Обусловленное этим почти уже на генетическом уровне чрезвычайно преувеличенное представление широких масс о степени реальной опасности воздействия радиации вкупе с ужасающей специалистов почти всеобщей технической безграмотностью приводят не только к неадекватности восприятия информации о «радиоактивных делах», но и к вполне реальной, часто очень агрессивной, радиофобии, охватившей к настоящему времени массу населения в индустриальных странах. Несомненно, что именно такое положение дел является питательной средой психологического терроризма в сочетании с угрозой РТ.

В обсуждаемом смысле нет иных способов и методов борьбы, кроме длительной, кропотливой и настойчивой работы по распространению объективных научно-технических знаний, при полном понимании своей ответственности со стороны как учебных и просветительских организаций, так и СМИ. С другой стороны, такая «образовательная» деятельность нуждается в известной осторожности – информация по этой проблеме, разумеется, ни в коем случае не должна служить «учебным пособием» для начинающих террористов (что, разумеется, учитывается и автором настоящей статьи).

Первое, что необходимо иметь в виду при анализе проблем РТ, – существенная замедленность (латентность) негативных последствий воздействия радиации на организм. Техническое обеспечение условий быстрого уничтожения человека ионизирующим излучением с полной очевидностью лежит за пределами возможностей террористов. Сказанное, разумеется, не следует смешивать с общей возможностью нанесения тяжелого, а при определенных условиях и уровне воздействия – и смертельно опасного для здоровья. Однако даже в наиболее тяжелых мыслимых случаях в этом смысле речь идет о днях и месяцах, если не о годах. В этом принципиальное отличие радиационного оружия в руках террориста от взрывчатки, сильнодействующих ОВ, да и обычного огнестрельного оружия, – все перечисленное действует практически мгновенно.

Далее, характерной чертой «обычного» терроризма является относительная кратковременность активной стадии террористической акции в сочетании с немедленным наступлением долгосрочных и часто необратимых ее последствий. Следует также учитывать, что эта стадия никогда (или почти никогда) не бывает тайной акцией; она либо становится известной по немедленным проявлениям (взрыв, газовая или огнестрельная атака), либо, часто наряду с перечисленным, вследствие обращения террориста в СМИ и иные органы и структуры с выдвижением требований и условий. Последнее, кстати говоря, не только становится тактическим приемом террористической деятельности, но и является ее немаловажным психологическим фактором, – совершенно правы исследователи, проводящие параллели между терроризмом и театром.

Эффективное же применение радиационного оружия для нанесения реального ущерба жизни и здоровью людей предполагает реализацию абсолютно противоположной тактики, основанной на длительном сохранении в тайне фактора радиационного воздействия, – иначе акция, с точки зрения достижения таких целей, просто теряет смысл. Поэтому предварительная угроза террористов применить радиационное оружие обсуждаемым образом, либо, тем более, их сообщение об этом как о свершившемся факте, является с большей вероятностью блефом, а с меньшей – следствием «добросовестного заблуждения» относительно особенностей воздействия излучений на человеческий организм. В принципе ситуационные сценарии такого рода существуют, однако при такой тактике теракта радиационное оружие заведомо уступает со всех точек зрения даже обыкновенному стрелковому.

Существует, однако, другое обстоятельство, превращающее РТ в фактор серьезнейшей озабоченности. Имеется в виду относительная простота нанесения огромного материального ущерба при минимальной непосредственной угрозе жизни и здоровью людей. В большинстве ситуационных сценариев именно такая тактика может оказаться наиболее предпочтительной для террориста, в том числе и с точки зрения наступления для него возможных юридических последствий. Основой для ее реализации служат, как ни парадоксально, упомянутые выше предельно допустимые радиационные нормативы жизнедеятельности человека.

В этом смысле, например, гипотетическое распыление радиоактивного вещества по внутренним помещениям большого здания или даже радиоактивное заражение питьевого источника, вопреки широко распространенному заблуждению, практически не представляет, в большинстве сценариев, прямой опасности для жизни и здоровья (в особенности при немедленном постакционном предупреждении, что, как указывалось, более отвечает интересам террористов, нежели отсутствие такового). Однако материальный ущерб от такой акции, если она предпринята в одном из узловых пунктов инфраструктуры современного общества, может быть огромным – именно за счет необходимости принятия немедленных мер по обеспечению соблюдения норм радиационной безопасности.

Наиболее вероятными целями РТ могут быть:

– административные, деловые, финансовые, информационные и телекоммуникационнные центры;
– подземные транспортные коммуникации (метро);
– продовольственные склады и базы;
– источники водоснабжения.

Для «обезвреживания» этих объектов необходимо провести следующие мероприятия:

– немедленное прекращение эксплуатации атакованного объекта вплоть до гарантированного выполнения норм радиационной безопасности;
– установление санитарно-защитной зоны особого режима с непрерывным дозиметрическим контролем;
– работы по дезактивации оборудования и помещений, а при необходимости и прилегающих территорий;
– сбор и уничтожение (либо захоронение) загрязненных субстанций и объектов, не подлежащих либо не поддающихся дезактивации;
– организация работы альтернативных объектов инфраструктуры на время прекращения деятельности атакованных либо системное перераспределение их функций между действующими;
– медицинское обследование пострадавших и, по необходимости, проведение лечебных и профилактических мероприятий;
– информационные и разъяснительные мероприятия с целью минимизации морального, социального и психологического ущерба.

Конкретный объем и относительная значимость этих мероприятий зависят от особенностей создавшейся ситуации. В частности, большое значение имеют два технических аспекта, находящихся в тесной взаимосвязи: выполнение каких радиационных нормативов ставится под угрозу вследствие акции и какие радиоактивные материалы и в каком количестве использованы для этой цели.

Измеримого превышения допустимых уровней внешнего излучения можно добиться лишь использованием значительного количества g-излучателей (как, например, радий-226, цезий-137, кобальт-60). При этом технические трудности очень велики как на стадии подготовки акции, так и при ее выполнении. Главными из них являются две: проблема обеспечения безопасности самих «исполнителей» (что, впрочем, с учетом своеобразия нравов террористов, не является вполне бесспорным обстоятельством) и сохранение в тайне подготовки к акции (поскольку именно g-излучение проще всего регистрируется даже простейшими приборами). Далее, дезактивировать поверхности, загрязненные g-излучающими радиоактивными материалами, значительно проще и поэтому дешевле, нежели при наличии лишь a- и b-излучателей, опять-таки из-за относительной простоты радиационного контроля как неотъемлемой части работ по дезактивации на всех этапах. Наконец, применение g-излучателей существенно снижает величину важного тактико-технического параметра акции – время сохранения в тайне воздействия излучения (интервал между совершением акции и ее обнаружением). Как уже указывалось, эта тайна отнюдь не всегда выгодна террористу, но сама возможность (либо невозможность) ее сохранения заметно расширяет (соответственно – сужает) спектр доступных ему тактических альтернатив.

Гораздо более «уязвимыми» нормативами радиационной безопасности являются предельно-допустимые концентрации радиоактивных материалов в воздухе и воде, а также предельно-допустимая контаминация поверхностей. В этих случаях обычно доминирует уже фактор опасности внутреннего облучения, и речь идет о количествах, в тысячи и миллионы раз меньших, чем для создания наднормативных полей внешнего облучения. Так, предельно-допустимая концентрация радия-226 в воздухе, согласно принятым в РФ нормативам, составляет исчезающе малую величину 8,5•10^–16 г/л (0,00000000000000085 г/л). Сходным образом обстоит дело и для многих других радионуклидов.

Использование излучателей со слабым g-излучением (изотопы плутония) или вовсе не имеющих такового (стронций-90) часто даже более эффективно, чем g-излучателей. Однако в этом случае для потенциальных террористов не возникает только что перечисленных технических трудностей и тактических ограничений, связанных с применением g-излучающих РМ.

Возвращаясь к оценке последствий обсуждаемой тактики РТ – нанесение максимального материального ущерба при минимуме ущерба физического («нейтронная бомба наоборот»), – следует признать, что этот ущерб может быть весьма значителен даже в случае одиночной акции такого рода. Если же речь пойдет о заранее спланированной серии акций с поражением в определенной последовательности некоторых узловых объектов инфраструктуры, то ситуация (в предельном случае) может стать тяжелейшей.

Способы противодействия такой тактике РТ будут рассмотрены ниже. Здесь же отметим, что применительно к ней существует, по крайней мере в принципе, столь же специфичный (и парадоксальный) способ такого рода, сколь специфичен и парадоксален сам обсуждаемый вид технологического терроризма. Речь идет о временном и/или местном смягчении норм радиационной безопасности, которые, как указывалось ранее, во многом и обуславливают принципиальную возможность РТ как криминального метода социального и политического насилия.

Такое смягчение в некоторых пределах вовсе не означает детерминированной неизбежности нанесения ущерба жизни и здоровью людей – оно лишь повышает статистическую вероятность наступления нежелательных последствий такого рода, причем в определенных границах повышает в общем незначительно. Следует понимать, что нормы радиационной безопасности, по их смыслу и существу, являются не границами безусловного наступления опасных последствий, а гарантированными с точки зрения современных научных представлений условиями их отсутствия, что вовсе не одно и то же. С другой стороны, даже весьма незначительное их смягчение на практике вызывает существенное ослабление ограничений на эксплуатацию объекта и использование загрязненных субстанций, а следовательно, и резкое снижение нанесенного ущерба и стоимости работ по ликвидации последствий.

Конечно, вопрос о возможности (и целесообразности) такого смягчения, по существу, выходит за рамки данной статьи. С точки зрения радиобиологии это очень сложная проблема, содержащая в настоящее время большое количество неопределенностей и соответственно во многом по-разному оцениваемая специалистами. Но, по мнению автора, такой шаг в любом случае крайне нежелателен – не в последнюю очередь потому, что он находится в очевидном противоречии с общей логикой развития отношений между обществом и технологиями. В качестве же штатного административного решения при ликвидации последствий акта РТ такое решение тем более трудно признать целесообразным. Большей уступки террористам со стороны общества и государства, лучшей пропаганды их идей, более сильной мотивации для повторения подобных преступных акций трудно придумать.

Приступая к рассмотрению способов противодействия РТ, следует сделать важное замечание. Именно: их разработка и реализация ни в коей мере не исключают «традиционных» антитеррористических силовых действий спецслужб, а на стадии собственно обезвреживания террористов практически не добавляют к этим действиям ничего нового. Методы ликвидации последствий возможной акции (дезактивация, захоронение и/или уничтожение загрязненных субстанций, санитарно-гигиенические и лечебные мероприятия, организация радиационного контроля и т.д.) также являются вполне рутинными: их техника, последовательность и взаимосвязь подробно разработаны и являются компетенцией соответствующих государственных служб в рамках имеющих обязательную силу методик.

Главная цель обсуждаемых ниже специальных способов противодействия РТ – их предотвращение и минимизация нанесенного ущерба. Ключевыми же для анализа проблемы и разработки соответствующих рекомендаций являются два вопроса:

– велика ли вероятность того, что опасные количества радиационных материалов уже находятся в распоряжении потенциальных террористов;
– возможна ли активизация незаконного оборота этих материалов как важнейшая предпосылка РТ.

Первая группа мероприятий основывается на предположении о высокой вероятности того, что потенциальные террористы уже обладают опасными количествами радиационных материалов. (Как мы увидим, такое предположение, к сожалению, имеет под собой более чем реальную основу.) Прежде всего в их рамках должны быть определены и ранжированы по приоритетам жизненно важные объекты инфраструктуры, наиболее чувствительные к воздействию радиации.

Далее речь идет собственно о защите. Наиболее эффективным ее способом является полный входной радиационный контроль. Имеется в виду, что контролироваться должно по возможности все: посетители и персонал, их личные вещи, входящие почтовые и грузовые отправления, а также коммуникации жизнеобеспечения (втяжная вентиляция, водо- и газоснабжение). На крупных продуктовых базах и складах, а также в системах водоснабжения должна функционировать и система непрерывного выходного радиационного контроля.

Разумеется, организация системы контроля наряду с совершенно необходимым широким внедрением новой техники (в первую очередь – высокоэффективных регистрирующих установок непрерывного действия) должна опираться на профессиональные, хорошо обученные и оплачиваемые службы безопасности и охраны с особыми, в критических ситуациях, полномочиями и в этой связи – на адекватную юридическую базу.

Ясно, однако, что достижение гарантированной эффективности системных мероприятий обсуждаемого рода, по-видимому, иллюзорно, – не только в силу огромных материальных затрат, но и потому, что их реализация в объеме сверх некоторого технически и организационно разумного может привести к полному параличу функциональной деятельности защищаемых объектов. В этой связи представляется необходимой разработка сетевых комплексов принятия решений, позволяющих в условиях вывода из инфраструктуры (временного или долгосрочного, частичного или полного) объекта либо объектов оптимальным образом осуществлять передачу их функций иным объектам – с учетом объемов поражения, требуемых действий по ликвидации последствий акции, необходимости и объема привлечения силовых служб, органов управления и информации и т.д. Такие комплексы должны создаваться в виде математических моделей с параметризацией, с максимально возможной адекватностью описывающей вероятный ход развития событий. Не следует забывать, что потери от хаоса и дезорганизации, порожденных несистемными и неоптимальными действиями в такой ситуации, могут быть как минимум сравнимы с ущербом от акции как таковой, и в конечном счете именно расчет на хаос и дезорганизацию может быть главным элементом тактики террористов.

Обратимся теперь ко второй группе защитных мероприятий, направленных главным образом на предотвращение дальнейшего попадания опасных количеств радиационных материалов в руки потенциальных террористов. С этой целью необходимо в первую очередь выявить наиболее доступные им каналы такого рода утечки. Речь идет именно об утечках, поскольку самостоятельное изготовление таких материалов «с нуля» в неких «тайных лабораториях» совершенно невозможно. В этом, кстати говоря, состоит существенное отличие радиационного оружия от химического – сильнодействующее ОВ в количествах, достаточных для террористической атаки, вполне может быть, к сожалению, получено в весьма примитивной, по научным меркам, подпольной лаборатории. Печально знаменитая газовая атака в токийском метро – лучшее тому доказательство.

Далее, реальная опасность канала утечки радиационных материалов вовсе не находится в прямом соответствии с их количеством на объекте или в регионе, но на практике в значительной мере свойственна (либо несвойственна) определенным технологиям и областям их использования. Рассмотрим этот вопрос, ввиду его важности, подробнее. Бесспорно, наиболее масштабным источником наработки радиационных материалов в качестве как отходов, так и полезной продукции, является атомная промышленность и энергетика, а также пункты захоронения радиоактивных отходов. Однако своеобразие функциональных структур соответствующих производств и объектов (как гражданских, так и военных), относительно высокий образовательный и культурный уровень обслуживающего персонала, многоуровневая система технических, административных и правовых мер противодействия делают эти объекты сравнительно малоуязвимыми для хищений радиоактивных материалов. Своеобразными дополнительными барьерами таким попыткам являются также огромные мощности внешних радиационных полей, значительные габариты и практическая нетранспортабельность большинства технологических веществ, узлов и элементов, представляющих интерес для РТ. Во всяком случае о бесспорных фактах такого рода (за исключением совершенно особого случая с грозненским спецкомбинатом НПО «Радон», который должен обсуждаться особо) автору ничего не известно. Сообщения же о них со стороны СМИ нуждаются как минимум в серьезной проверке и существенно более веских доказательствах, нежели обычно представляются, – не говоря уже о публикациях, где технически безграмотный бред, порожденный погоней за сенсацией или политическими устремлениями, вполне очевиден с самого начала.

Несравненно большую опасность в контексте РТ представляют общепромышленные, медицинские и исследовательские технологии, основанные на применении изотопных источников излучения. Круг их использования в настоящее время весьма широк – радиоизотопные генераторы, радиационные дефектоскопы, геофизический каротаж, промышленная радиография, лучевая терапия, стерилизация семян, научно-исследовательские работы и др. Несмотря на то, что изотопные источники для этих технологий в ряде случаев обладают огромными активностями (тысячи и десятки тысяч кюри), качество их учета, контроля и списания, а также надежность физической защиты не идут ни в какое сравнение с применяемыми в атомной энергетике и промышленности. С достаточной уверенностью можно утверждать, что число неучтенных и безвозвратно утерянных изотопных источников излучений (в особенности устаревших) значительно. Значит, велика вероятность и того, что они могут попасть (или уже попали) в руки потенциальных террористов.

Количество радионуклидов, наиболее широко используемых в радиационных технологиях, сравнительно невелико – около десяти. Чаще других применяются стронций-90, цезий-137 и кобальт-60, а в старых (до 1960 г.) источниках – и радий-226. Количество радионуклидов, наиболее широко используемых в радиационных технологиях, сравнительно невелико – около десяти. В контексте РТ наибольшую опасность представляет, возможно, стронций-90, обладающий большим периодом полураспада (28,4 года), высокой радиотоксичностью и не имеющий g-излучения («чистый» b-излучатель).

В связи с изложенным настоятельно необходимы следующие меры:

– резкое ужесточение режимов производства, хранения, эксплуатации, транспортировки и в особенности списания изотопных источников;
– активизация работ по замене радиотоксичных материалов, используемых в радиационных технологиях, на вещества с меньшей радиотоксичностью;
– развитие радиационных технологий на основе неизотопных (в частности электрофизических) источников излучений;
– неукоснительное соблюдение принципа предпочтения нерадиационных технологий радиационным в любых случаях, когда обеспечивается сравнимый целевой и экономический эффект.

Но есть здесь и еще одно важнейшее обстоятельство. Чуть раньше автор уже упоминал о таком неотъемлемом компоненте практически всех ситуационных сценариев РТ, как расчет террористов на массовую панику. И этот расчет будет вполне обоснованным до тех пор, пока общество не расстанется с надуманными (с немалой помощью политиков и журналистов) ужасами при одном упоминании о радиоактивности и радиационных технологиях. Автор просит правильно понять его: он вовсе не стремится представить дело так, что радиация и сопутствующие ей эффекты – совершенно безобидные вещи, на которые можно просто наплевать. Как раз наоборот – речь идет об очень серьезных проблемах и реальной (применительно к проблеме РТ) угрозе, тут наплевательство может привести к очень тяжелым последствиям. Речь о другом – о соразмерности. Технологический терроризм в любом из своих проявлений имеет тем бо1льшие шансы на успех, чем менее адекватна общественная реакция на него. На руку террористам сыграет и беспричинная дурацкая бравада, и не менее дурацкий беспричинный страх.

Как выбрать здесь «золотую середину»? Во-первых, понять, что образование вообще и образование техническое в частности самоценно, его важность для любого человека не определяется банальностями типа «лучше будешь учиться – больше будешь получать». Тут-то как раз возможны антикорреляции. Но стыдно за человека начала третьего тысячелетия, который в восприятии нашего очень непростого и, к сожалению, часто небезопасного мира абсолютно внушаем и полностью управляем, как марионетка, в том числе и со стороны сил и людей, менее всего желающих ему добра. А именно такова участь современных митрофанушек – у них просто отсутствует базис для сколько-нибудь самостоятельных суждений и оценок.

Но это, что называется, в долгосрочном плане. А немедленная рекомендация следующая: доверять специалистам. Из этого, между прочим, вовсе не следует, что специалисты безгрешны, аки ангелы, и ошибаться не могут. Могут. Хотя вероятность того, что они ошибутся все разом, исчезающе мала. Однако гораздо худший выбор – доверять неспециалистам, и хуже всего – в ситуации, когда специалисты дружно высказывают противоположное мнение.

Впрочем, обе рекомендации автора, как нетрудно видеть, тесно связаны между собо и напрямую касаются читателя. Пусть он сам делает выбор.

---

* Под радиационным оружием имеется в виду совокупность радиационных материалов и методов их использования именно в контексте РТ. В аналогичном смысле следует понимать и понятие радиационная атака (акция).